Роль адвоката Ганса Ролфа хотел сыграть Марлон Брандо (1924-2004). Актёр даже обратился с просьбой утвердить его на роль к режиссёру Стэнли Крамеру (1913-2001), что для Брандо было совершенно не характерно. Крамеру и автору сценария Эбби Манну польстило, что на роль просится актёр такого уровня, однако оба находились под впечатлением игры в этой роли Максимилиана Шелла (1930-2014) в проекте на эту же тему 1959 года. Ролфа в конечном итоге сыграл относительно малоизвестный в то время Шелл и получил за неё «Оскар» в номинации «Лучшая мужская роль».

К моменту окончания съёмок все осуждённые нацистские преступники, содержавшиеся в американской зоне оккупации Германии, были уже освобождены.

Всегда уделявшая огромное внимание своему внешнему виду, Марлен Дитрих (1901-1992) сделала перед съёмками пластическую операцию (не первую в своей жизни). Результат съёмок с «новым лицом» её крайне разочаровал.

Песня, о которой фрау Бертхольд рассказывает старшему судье Хейвуду, это «Лили Марлен». В годы Второй мировой войны она пользовалась большой популярностью как у немецких солдат, так и у противостоявших им армий союзников. В 1940-е и 1950-е годы эту песню записала и Марлен Дитрих, исполнительница роли фрау Бертхольд.

Некоторые эпизоды в зале суда включают в себя демонстрацию киноплёнок о творившихся в концентрационных лагерях зверствах.

Марлен Дитрих никак не давалась сцена диалога с судьёй Хейвудом, где её героиня утверждает, будто простые немцы понятия не имели о зверствах, творимых нацистам во время войны. В годы войны Дитрих сама была на стороне союзных держав и занимала антигерманскую позицию. Заявление её героини фрау Бертхольт казалось ей настолько лицемерным и отвратительным, что актриса никак не могла произнести её убедительно. Это получилось только после беседы со Спенсером Трэйси. Внук актрисы впоследствии рассказывал, что после игры в этой сцене Дитрих чувствовала себя плохо. Однажды дочь актрисы Мария Рива посоветовала ей «изобразить собственную мать». Дитрих к совету прислушалась. Её фрау Бертхольт является экранным воплощением матери Марлен Дитрих.

Фильм снят в Нюрнберге, Германия.

С момента выхода на экраны её предыдущего мюзикла «Звезда родилась» (Джордж Кьюкор, 1954), Джуди Гарлэнд (1922-1969) набрала вес. Актриса намеревалась похудеть, но режиссёр Стэнли Крамер её от этой идеи отговорил.

Чтобы как-то оживить монотонные сцены в зале суда, Стэнли Крамер попробовал сделать съёмку в движении. В одной сцене, например, он решил сделать камерой круг вокруг Ричарда Уидмарка (1914-2008), пока его герой произносил речь. Времени на это ушло много, так как персонал надо было натренировать в перемещении вокруг актёра съёмочного оборудования и проводов.

Несмотря на серьёзные проблемы, вызванные чрезмерным пристрастием к алкоголю, Спенсер Трэйси выехал на продолжительные съёмки в Германию, а затем работал не покладая рук в голливудской студии. Считается, что за ним постоянно присматривала Кэтрин Хепберн (1907-2003), чей творческий и любовный союз с актёром длился 26 лет до самой его смерти. Трэйси больше всего боялся забыть свои реплики. Режиссёр составил график съёмок таким образом, чтобы Трэйси не успевал устать. В контракте Трэйси даже был пункт, согласно которому его съёмочный день заканчивался ровно в 5 часов.

Марлен Дитрих придавала значение каждой мелочи. Она потребовала, к примеру, чтобы все её наряды для роли сшил модельер Жан Луи (1907-1997). По её же требованию был заново нарисован портрет мужа её героини. Каждое утро она приходила на съёмочную площадку и немедленно начинала отдавать распоряжения о том, как должен ложиться свет и где следует установить камеры.

Стэнли Крамер мечтал снять фильм в том же зале заседаний, где и проходил Нюрнбергский процесс, однако в этом ему было отказано, так как там ещё проводились судебные заседания. На студии была построена копия зала заседаний, только чуть меньших размеров — для удобства съёмок.

В настоящем зале заседаний расстояние между местом, где находился прокурор, и местом для дачи свидетельских показаний равнялось 12 метрам, однако в выстроенном для съёмок зале его сократили до 8 метров. Для того чтобы сидящие вдали актёры оставались в фокусе, на них приходилось направлять множество софитов, от чего актёры сильно потели.

Финальную речь Спенсера Трэйси (1900-1967) продолжительностью 11 минут сняли с первого дубля.