В одной сцене требовалось, чтобы герой Ли Марвина вёл машину, а рядом на переднем сиденье находился бы персонаж Чарльза Бронсона. Всё уже было готово к съёмке, отсутствовал только Марвин. Его в конце концов отыскали в кабаке в центре Лондона, отвезли на студию и накачали кофе, чтобы он пришёл в себя. Когда на съёмочной площадке Марвин буквально выпал из машины, Бронсон воскликнул: «Твою же мать, Ли, да я тебя просто убью!».

По сценарию в одной из сцен должен был играть Клинт Уокер, но, видя его отрицательное отношение к этой сцене, режиссёр Роберт Олдрич распорядился изменить сценарий, чтобы в этой сцене играл персонаж Дональда Сазерленда. Именно из-за того, как Сазерленд сыграл в этой сцене, его взяли в актёрский состав военной драмы Роберта Олтмена «Военно-полевой госпиталь», что в итоге и сделало его знаменитым.

Работа над фильмом затянулась так надолго, что Джим Браун начал опасаться, что не попадёт на тренировочные сборы перед началом футбольного сезона 1965-1966 гг. Со временем руководство НФЛ стало угрожать Брауну штрафом и отстранением, если он немедленно не уедет со съёмок и не объявится в тренировочном лагере. Браун созвал пресс-конференцию и объявил о завершении футбольной карьеры, хотя в те годы он считался одним из лучших игроков.

Однажды на приёме в Лондоне Ли Марвин так напился, что сделал непристойное предложение женщине старше его, причём в крайне вульгарной манере. Так как он говорил нечленораздельно, она вежливо попросила его повторить, что он и сделал. Женщина оказалась тётей Шона Коннери, который и сам на этом приёме присутствовал. Он как раз шёл в направлении того места, где находился Марвин, когда его остановил продюсер Кеннет Хайман со словами: «Шон, только не бей его по лицу, ему утром сниматься крупным планом». Коннери, когда ему объяснили, что к чему, только расхохотался и отпустил какую-то шутку в адрес всех продюсеров в принципе.

Консультантом по военной форме и оружию выступал Ли Марвин, он старался сделать всё, чтобы война была показана в фильме как можно более реалистично, и жаловался на фальшивость некоторых сцен (например, когда один персонаж отбирает у другого штык). Режиссёр Роберт Олдрич в ответ лишь заметил, что нелеп и абсурден весь сценарий, а к моменту выхода из кинотеатра зрители будут так потрясены экшн-сценами, взрывами и смертями, что об огрехах фильма думать не станут.

В изготовлении декораций замка соответствующий отдел превзошёл сам себя. По сценарию требовалось замок взорвать, но декорации сделали настолько на совесть, что для разрушения потребовалось бы 70 тонн взрывчатки, поэтому пришлось заново соорудить часть здания – на этот раз из пробкового дерева.

Роберт Олдрич велел актёрам сменить современные причёски на те, которые соответствовали бы времени и месту, указанным в сценарии. Марвин немедленно постригся, а остальные предпочли просто оставить те причёски, которые уже носили, только сделать их немного покороче. Олдрич два раза всем повторил, что их внешний вид не соответствует образу, и наконец велел всем актёрам либо сделать так, как он сказал, либо в следующий раз привести своих адвокатов.

Роберту Олдричу сообщили, что его могут включить в список претендентов на премию «Оскар» в номинации «лучший режиссёр», если он вырежет из фильма сцену с героем Джима Брауна, который бросает в бомбоубежище гранаты (внутри скрывались женщины с детьми, и шансов выжить при взрывах гранат у них не было). Олдрич не стал вырезать сцену, чтобы показать ужас войны.